Мы наш, мы новый... - Страница 62

По всему выходило, что встречи с Макаровым не избежать. Не сможет он позволить такому огромному количеству транспортов проследовать на материк. Но с другой стороны, Тóго добивался именно этого. Он хотел генерального сражения. Так как у него оставался последний шанс разбить русских. Шаг отчаянный, грозящий полным разгромом, но он был. С другой стороны, даже если не удастся потопить русскую эскадру, корабли обеих сторон будут в таком состоянии, что будут вынуждены вновь уйти на ремонт. Долгое время адмирал искал возможность сойтись с Макаровым лицом к лицу, однажды он такую возможность имел, но хитрый Макаров все повернул так, что преимущество японцев практически свелось к нулю. Сейчас предстояла новая встреча и теперь уж козыри будут на стороне русских, у которых было преимущество в броне и калибре.

Нельзя сказать, что адмирал, с огромным желанием шел на этот шаг, он прекрасно понимал, что поражение в этом бою, будет означать полный разгром японского флота, что фатально скажется на всей войне. Однако его предложение о сопровождении каравана в Чемульпо и последующей отправки грузов берегом, было отвергнуто сразу и бесповоротно. Армию на материке необходимо усилить и сделать это в максимально сжатые сроки, что возможно только доставкой грузов в Бидзыво.

Не видя иного выхода, Тóго собрал командиров миноносцев и обратился к ним с речью, призывая их вспомнить о пути самурая. По сути, он откровенно рассказал о ситуации сложившейся на сегодняшний день и высказал свое мнение. Превосходство русской эскадры против объединенного флота было несомненным и не подвергалось сомнению. Они превосходили японцев в броненосцах и крейсерах. Предстоящее сражение обещало быть для Японии практически безнадежным. Практически, но не полностью. Они все еще обладали подавляющим превосходством в миноносцах и именно им предстоит стать острием самурайской катаны, явив собой божественный ветер, который дважды спасал Японию от орд захватчиков.

По сути, наличием каравана, Тóго вязал себя по рукам и ногам, но он был лишен выбора. Ему попросту не оставили иного выхода. Да, отправлять конвой при таких условиях было рискованно, но генеральный штаб решил все же пойти на это. Армия на материке остро нуждалась в боеприпасах, снаряжении и пополнении в живой силе. Небывалая по масштабам операция. Но сказать, что полностью безнадежная нельзя, у японского флота еще была надежда. Последняя, но не столь уж и иллюзорная.

В желающих вступить в отряд "Камикадзе" недостатка не было. Как только определились со списком кораблей которым предстояло войти в состав элитного отряда, его штаб едва успевал отбиваться от вала рапортов с просьбами о переводе. Для того чтобы пробиться в это подразделение использовались всевозможные интриги. Офицеры и моряки рвались в него и с броненосцев и с крейсеров и с контрминоносцев, которым в предстоящем бою отводилась роль охраны каравана и в бой предстояло вступить, только в случае прорыва русских кораблей. Капитаны второго ранга, были готовы встать на мостик малого номерного миноносца, и это после долгой упорной службы и продвижения по карьерной лестнице.

Командующему пришлось урезонивать своих подчиненных, отдав распоряжение, о том, что подвижка личного состава на кораблях этого отряда будет производиться только в случае естественных причин, как то болезни, травмы, ранения или гибель, для всего этого совсем не обязательно участвовать в боях, служба на флоте сопряжена с опасностью даже в мирное время. Другой причиной могло оказаться желание моряков отряда перевестись на другое место службы, в этом случае препятствий не должно было чиниться даже матросам, мало того, при малейшем сомнении в участии в предстоящей операции, командирам рекомендовалось осуществить замену. Но ни одного подобного случая не было.

Один из номерных миноносцев отобранный в отряд, при очередном выходе в море, попал в туман и наскочил на подводную скалу. Сам кораблик получил несерьезные повреждения и вскорости должен был вступить в строй, вот только к выходу конвоя это проделать было невозможно. Отчаявшийся командир корабля, подающий большие надежды молодой лейтенант, сделал себе сеппуку, не в состоянии пережить позор, которым как он считал, покрыл себя. Вот такие вот настроения владели японским флотом. Японские моряки не только не хотели признать, что проигрывают войну, они верили в свою победу и рвались в бой.

Верил ли в победу сам Тóго? Несомненно да, несмотря на явное преимущество русских он верил в победу и был готов идти к ней. Боевой дух моряков был на подъеме, они были готовы сражаться и побеждать. Расстраивало только одно. В иностранных газетах появились статьи о Божественном Ветре, сохранить свои намерения в тайне все же не удалось, уж больно большой ажиотаж поднялся вокруг этого отряда. Значит, Макарову будет известно, как именно будет действовать Тóго. Это было плохо, так как пропадал эффект неожиданности, но с другой стороны, в условиях эскадренного боя, предпринять что-либо особенное у русских не получится. Если они захотят использовать противоминные сети, то японцы возражать против этого не будут, так как в этом случае им не развить достаточную скорость, чтобы перехватить конвой, а именно его проводку, а не бой с русской эскадрой, Тóго считал основной своей задачей. На море добиться несомненного успеха не получалось, оставалась армия.

* * *

Дымы, дымы, дымы. Огромное черное облако вспухающее на горизонте. Такого не приходилось видеть даже тем, кто прослужил уже не один десяток лет. История еще не знала морских операций такого масштаба. Хватаясь за последний шанс, японцы шли ва-банк, поставив на исход сегодняшнего дня все.