Мы наш, мы новый... - Страница 61

— Если эта самоубийственная атака будет удачной, то Макарову не поздоровится. Погоди. Получается, что "росичей" не отправляют в рейд по этой причине. Вас будут использовать, для срыва атаки японских миноносцев? Так чем же вы будете отличаться от этих смертников, ведь придется выходить между дерущимися эскадрами?

— А разве этого уже не было?

— Антон, но ты…

— Я моряк, командир корабля, идет война. Так где я должен быть? А иначе все зря. Все.

— Слушайте, а я предлагаю выпить, — загудел меняя тему Гаврилов.

— Семен…

— Сережа, — осадил друга Гаврилов, — вот ты не хотел участвовать в этом, но вышло так, что первым оказался на острие. Почему? Потому что давал присягу и это для тебя не пустой звук. Мы тоже давали присягу и отступать уже поздно. Так что все мы под смертью ходим и с этим поделать уже ничего не можем. А вот то, что наши звания и награды остаются не обмытыми, это непорядок. Господа подпоручики, по полной.

Макаров не забыл заслуг друзей. Звонарев был произведен в подпоручики и награжден "Анной", официально за активное участие в бою под Циньджоу, но на деле ему припомнили и потопление миноносца "Оборо". С Песчаниным все обстояло самым лучшим образом, так как в той ночной атаке, при перегоне миноносца и матки им был потоплен авизо "Яеямо", а во время засады на корабли Тóго, следующие на ремонт, легкий крейсер "Идзуми". За эти действия он также был произведен в подпоручики и награжден орденами Анны четвертой и третьей степени. Ну и Гаврилова не минула чаша сия, так как за бой с превосходящими силами противника и принуждение его к сдаче, читай полный разгром одной усиленной ротой, целого полка, он был награжден "Георгием".

— А награды, тоже по полной? — лукаво взглянув на друга поинтересовался Антон.

— А то как же.

— Злыдень, ты хоть габариты свои с нашими сравни.

— В традициях про габариты ничего не говорится, — упрямо гнул свое Семен.

— Ох, чует мое сердце, что зря я поддаюсь твоему давлению.

— Это точно, — безнадежно вздохнул Сергей, соглашаясь Антоном.

* * *

Ситуация складывалась далеко не в пользу Японии и это было понятно всем. Экономику страны лихорадило в корчах сильнейшего кризиса. Многие отказывались от казалось бы выгоднейших контрактов, предпочитая упустить выгоду, нежели иметь все шансы прогореть из-за встречи с русскими военными кораблями. Япония островное государство, к тому же с бедными природными ресурсами, а потому выстоять она могла только за счет привозного сырья, доставляемого только морем. Вот ведь и нет блокады, а количество заходящих в японские порты кораблей уменьшилось в разы.

В добавок ко всему, на подходе уже и вторая эскадра русских. Ее состав не впечатлял, всего-то два броненосца, пять крейсеров и десяток миноносцев, сама по себе она не могла противостоять японскому флоту, а вот выступая в качестве подкрепления для первой эскадры, имела уже совсем иную ценность. В этом плане переоценить ее роль было трудно. Акции Японии падали с катастрофической быстротой.

В стране уже начались массовые выступления, с гневными выкриками по адресу Тóго, Камимуры и Ноги, которые потеряв многих сынов Японии, выбросив на ветер огромные средства несли только поражения и взваливали на народ неподъемный груз затрат. Это были не просто выступления возмущенных обывателей, они перерастали в погромы. Дома этих военачальников были разгромлены и только вмешательство полиции спасло их от сожжения. На недовольных граждан не производило впечатления даже то, что генерал Ноги и сам потерял своего старшего сына, еще весной при первом штурме Наньшанских высот.

Не каждому дано в подобной ситуации сохранять преданность стране и продолжать честно служить несмотря на то, что их семьи подвергаются вполне реальной опасности находясь за сотни миль от театра военных действий. Но эти военачальники стойко переносили свалившиеся на них бедствия.

Тóго уже был готов сделать сеппуку, но офицеры его штаба применив силу, удержали его от этого, точку в этом вопросе поставил микадо, когда позволил адмиралу совершить ритуальное самоубийство, если тот сможет убедить его в том, что ему найдется достойная замена. Убедить адмиралу не удалось и пришлось смириться с приказом императора, о недопущении самоубийства, впредь до получения на то особого одобрения.

Но делать все же что-то было нужно. Преимущество японского флота теперь уже было чисто иллюзорным, основанном только на количестве вымпелов, но никак не на качестве. Множество новейших и наиболее ценных в боевом отношении кораблей погибли, большие потери были и среди личного состава, а моряка за короткий срок не подготовить, к тому же они уносили с собой и бесценный опыт приобретенный в боях.

Русские крейсерские операции сделали недопустимым отправку одиночных кораблей с подкреплениями и снаряжением, теперь приходилось формировать конвои, но и тут были трудности. Тóго прекрасно осознавал, что независимо от количества судов в охране конвоя должен будет участвовать практически весь флот, только так они могли хоть как-то противостоять русской эскадре. Поэтому было принято решение о формировании в нескольких портах, одного большого конвоя, который должен был включать в себя шестьдесят пароходов и перевезти целую армию.

Огромная ответственность. Ведь если не суметь обеспечить охрану транспортов, то потери понесенные в этом случае невозможно даже вообразить. Это был бы полный крах. Японский адмирал не обманывал себя и даже не допускал мысли, что такую масштабную операцию удастся скрыть от русских. Если бы речь шла только о военном флоте, то это хотя и было бы сложно, но вполне возможно. Ведь сумели же они начать войну с внезапного нападения на русскую эскадру. Но здесь было другое, конвой составлялся в течении месяца. В течение месяца транспорты грузились всем необходимым и покончив с погрузкой ожидали остальных.