Мы наш, мы новый... - Страница 66

* * *

Они уже ворвались в порядки японских миноносцев и пронеслись мимо второй волны, когда получили два попадания. Вреда особого нет, как нет и раненых, но это только пока. Эти гостинцы японских комендоров говорят о том, что теперь начинается смертельная карусель, когда до противника можно буквально дотянуться рукой.

"Росич" начал сбрасывать ход и разворачиваться. Все, дальше нельзя, да и не имеет смысла. Можно конечно выйти в атаку на броненосцы, благо дистанция вполне себе позволяет, взять кого-нибудь на прицел, а торпеды все нового образца. Вот только не эта цель перед ними. Главное не допустить к своим броненосцам корабли противника, потому как если это произойдет, то может случиться все что угодно. Новые торпеды в аппаратах обусловлены вовсе не атакой броненосной фаланги Тóго, они предназначены для миноносцев, потому как имеют большую скорость и уклониться от них сложнее, чем от более тихоходных образцов, состоящих на вооружении всех стран. Правда при максимальной сорокаузловой скорости и дистанция уменьшается вдвое, но кто сказал, что пускать их будут с большого расстояния.

Первая волна осталась позади, ею займется противоминная артиллерия броненосцев, "росичам" предстояло заняться второй и третьей волной, в которые вошли корабли обладающие меньшим ходом. "Росич" разворачивается буквально на пятачке и сосредотачивает огонь на том самом миноносце, что пронесся мимо него. Тот успел отдалиться, но русский миноносец довольно быстро его нагоняет. Антон старается держать курс так, чтобы иметь возможность использовать и кормовое орудие. Там конечно не Вахрушев, но и расстояние так себе, а потому уже третий выстрел попадает в цель, а до того три попадания с носового. Но все это ерунда, так как до сих пор не удалось повредить сердце миноносца и тот продолжает выжимать из своих машин прежнюю скорость.

По "Росичу" бьют сразу несколько миноносцев. Бьют прицельно, с небольшой дистанции и добиваются попаданий, несмотря на его маневры. На палубе есть уже и раненые и двое парнишек лежат бездвижные, судя по тому, что бросившиеся к ним ребята оставили их и занялись другими, этим помощь уже не требуется. Вот и первые потери, которые должны лечь грузом на его плечи. А сколько их еще будет. Не имеет значения, что в оставленном им времени эти ребята достигли призывного возраста и их сверстники вполне себе прошли и афганскую и чеченскую войны, здесь они допризывники и они не должны были оказаться на этой войне, под огнем они оказались его волей. Но это потом, все потом, а сейчас главное, чтобы все то, ради чего он положил столько трудов не пошло прахом. Для этого нужно совсем немного, хорошо сделать свою работу.

Очередной взрыв на этот раз рвануло у кормового орудия. Чехрадзе, выдав очередную тираду на грузинском, сорвался с места и вскоре занял место наводчика. Уже через несколько секунд после этого, орудие рявкает, а на японском миноносце вновь сверкает разрыв от очередного попадания. Все же Георгий хороший артиллерист. Да что же это такое, заговоренный он что ли. На палубе уже никого не видно, либо выбросило за борт, либо лежат никем не прибранные убитые или раненые и не поймешь, но кораблик рвется вперед, словно и не получил несколько попаданий. Только маячит пригнувшийся у штурвала рулевой.

Вдруг Антон почувствовал, что в поведении его корабля что-то изменилось. Его словно кто-то схватил за корму и не пускал вперед, хотя мерная вибрация под ногами говорила о том, что машины исправны. Японец начал отдаляться.

— Машина! Что случилось?!

— Заклинило средний вал, — слышится в телефоне взволнованный голос механика. Понятно, теперь средний винт будет как парус тормозить движение. Исправить подобную поломку в боевых условиях нечего и мечтать.

— Обе турбины полный вперед!

— Принял.

Кораблик натужно начинает вновь ускоряться, врешь не уйдешь. И тут на палубу падает шестидюймовый японский фугас. Несмотря на более чем двойное превосходство японцев, русским миноносникам все же удается сбить с атаки некоторые японские корабли. В их порядки смогло ворваться только шесть "росичей", двое значительно потеряв в ходе сцепились с кораблями первой волны, из-за чего броненосцы прекратили обстрел, боясь попасть в своих, третий и вовсе потерял ход, сейчас безвольно дрейфуя он посылает в противника один снаряд за другим, пока машинная команда спешно приводит в порядок силовые установки.

У тех шести, что все же ворвались в расположение противника дела идут не совсем хорошо, но все же они вносят сумятицу в порядки атакующих. Видя происходящее, японские комендоры с риском попасть в свои же корабли начали обстрел "росичей". В свои корабли они так и не попали, а вот в "росичи". Корабль Антона был вторым, кого японцам удалось-таки накрыть. У носового орудия практически не осталось обслуги, старого унтера нигде не видно, только наводчик приник к прицелу, произвел выстрел подождал чего-то, затем гневно крича развернулся и замер потрясенный представшей картиной.

Из утробы "Росича" повалил густой обжигающий пар, даже сквозь какофонию боя и стальные переборки слышно как кричат ошпаренные люди. От этих отчаянных, полных боли и страданий криков кровь в жилах буквально стынет. То что сейчас творится в стальной утробе иначе как адом не назовешь. Антон хватает трубку.

— Машина! Что случилось?!

— Главный паропровод порвало, Антон Сергеевич, половину людей ошпарило!

— Сколько потребуется времени?!

— Минимум минут десять, думаю успеем сделать обводку.